КАК ПОЛОСИН РАЗДЕЛИЛ КОРИНФСКУЮ ЦЕРКОВЬ
Хотя труд Вячеслава Полосина "Евангелие глазами мусульманина" не достоин даже того, чтобы его критиковали христиане, но приходится и на него опираться в определении диагноза исламской критики христианства. Потому что его труд почитаем в исламской среде, используется как авторитетный источник для понимания христианства, выдается студентам в библиотеках исламских университетов как серьезное научное исследование (!).
Хотя труд Вячеслава Полосина "Евангелие глазами мусульманина" не достоин даже того, чтобы его критиковали христиане, но приходится и на него опираться в определении диагноза исламской критики христианства. Потому что его труд почитаем в исламской среде, используется как авторитетный источник для понимания христианства, выдается студентам в библиотеках исламских университетов как серьезное научное исследование (!).
Итак, диагноз слепой (или клеветнической) исламской критики ярко выражено в следующих строках книги Полосина:
"Во многом благодаря Павлу древняя община христиан раскололась на несколько церквей, не признававших друг друга, что признает сам Павел: «...у вас говорят: "я Павлов", "я Аполлосов", "я Кифин (Петров)", "а я Христов"» (1 Кор. 1: 12). Не понятно, почему именно здесь виноват Павел. Ведь если бы Павла не было,то коринфяне и без него разделились бы на "Аполлосовых", "Петровых", "Христовых". Тогда следовало бы признать виноватым и Аполлоса - потому что были "Аполоссовы", признать виновным и апостола Петра - потому что были кифины, признать виновным и Христа - потому что были Христовы... Но увы здесь логика Полосина, признанная множеством исламских умов.
"Во многом благодаря Павлу древняя община христиан раскололась на несколько церквей, не признававших друг друга, что признает сам Павел: «...у вас говорят: "я Павлов", "я Аполлосов", "я Кифин (Петров)", "а я Христов"» (1 Кор. 1: 12). Не понятно, почему именно здесь виноват Павел. Ведь если бы Павла не было,то коринфяне и без него разделились бы на "Аполлосовых", "Петровых", "Христовых". Тогда следовало бы признать виноватым и Аполлоса - потому что были "Аполоссовы", признать виновным и апостола Петра - потому что были кифины, признать виновным и Христа - потому что были Христовы... Но увы здесь логика Полосина, признанная множеством исламских умов.
Апостол Павел на самом деле здесь не говорит о разделении на церкви, не признававших друг друга. Если говорить о церкви, то в самом начале (прэскрипт Послания) Павлова Послания видно, что апостол пишет не разделенным церквам, а одной, неразделенной Коринфской Церкви. Если бы они разделились и не сообщались между собой, то не имело бы смысла писать какой-то одной абстрактной, несуществующей единой церкви. Но Павел пишет именно единой и единственной конкретной "церкви Божией, находящейся в Коринфе" τῇ ἐκκλησίᾳ τοῦ θεοῦ οὔσῃ ἐν Κορίνθῳ (1Кор. 1:2), не разделенной ни на вероучительных основах, ни на административных.
Говорить об административных разделениях нет никакой причины. А то, что не было вероучительного разделения, видно из проэмия Послания и из контекста всех двух Посланий к Коринфянам: "благодарю Бога Моего за вас, ради благодати Божией, дарованной вам во Христе Иисусе, потому что в Нем вы обогатились всем, всяким словом и всяким познанием, ибо свидетельство Христово утвердилось в вас, так что вы не имеете недостатка ни в каком даровании" (1Кор. 1:4-7).
Говорить об административных разделениях нет никакой причины. А то, что не было вероучительного разделения, видно из проэмия Послания и из контекста всех двух Посланий к Коринфянам: "благодарю Бога Моего за вас, ради благодати Божией, дарованной вам во Христе Иисусе, потому что в Нем вы обогатились всем, всяким словом и всяким познанием, ибо свидетельство Христово утвердилось в вас, так что вы не имеете недостатка ни в каком даровании" (1Кор. 1:4-7).
Итак, уже во вступительной части (в прэскрипте и проэмии Послания) ясно видно, что нет в Коринфе разделения на церкви, нет разделения в вероучении, но все едины во Христе и не имеют "недостатка в даровании". Но в чем же разделение? А разделение следует понимать чисто как философского, бытийно-примитивного характера. Но Павел, конечно, опасался, что примитивное разделение могло обрести и тяжелые формы.
Так о разделениях в Коринфе хорошо пишет свт. Феофан Затворник:
"Прежде, в язычестве, имевшие обычай делиться по философиям, думали, что и в христианстве тоже позволительно ставить себя под титло того или другого учителя, и начали в этом роде вести речи"... Поэтому и кто-то считал себя Аполлосовым, кто-то Павловым, кто-то Петровым. Но Павел говорит им, чтобы они не "человеками хвалились, ибо все ваше: Павел ли, или Аполлос, или Кифа, или мир, или жизнь, или смерть, или настоящее или будущее - все ваше; вы же Христовы, а Христос - Божий" (1Кор.3:21-23). "Этим очень определительно выясняется, в чем был разлад. В одном легкомысленном любопрении: этот учитель лучше; нет, вот этот"...
Итак, это только один из простых примеров критики христианства - критики, построенной на монолитном единстве лжи и невежества, где слепо и в свою угоду толкуются Священные Книги христиан и выдаются за истину "глазами мусульман".
Так о разделениях в Коринфе хорошо пишет свт. Феофан Затворник:
"Прежде, в язычестве, имевшие обычай делиться по философиям, думали, что и в христианстве тоже позволительно ставить себя под титло того или другого учителя, и начали в этом роде вести речи"... Поэтому и кто-то считал себя Аполлосовым, кто-то Павловым, кто-то Петровым. Но Павел говорит им, чтобы они не "человеками хвалились, ибо все ваше: Павел ли, или Аполлос, или Кифа, или мир, или жизнь, или смерть, или настоящее или будущее - все ваше; вы же Христовы, а Христос - Божий" (1Кор.3:21-23). "Этим очень определительно выясняется, в чем был разлад. В одном легкомысленном любопрении: этот учитель лучше; нет, вот этот"...
Итак, это только один из простых примеров критики христианства - критики, построенной на монолитном единстве лжи и невежества, где слепо и в свою угоду толкуются Священные Книги христиан и выдаются за истину "глазами мусульман".
ДВА РОДОСЛОВИЯ и ПРИМИТИВ В.ПОЛОСИНА
Хотя труд Вячеслава Полосина "Евангелие глазами мусульманина" не достоин даже того, чтобы его критиковали христиане, но приходится и на него опираться в определении диагноза (состояния) исламской критики христианства. Потому что его труд почитаем в исламской среде, используется как авторитетный источник для понимания христианства, выдается студентам в библиотеках исламских университетов как серьезное научное исследование (!)...
В своем "научном" комментарии к Родословии Иисуса Полосин сначала цитирует их два варианта, приведенных у евангелистов Матфея и Луки (1: 1-16 и 3: 23-38 соответственно). Ни для кого не секрет, что эти два родословия отличаются. Полосин же чуть ли не совершает открытие: "всякий желающий может установить, что список у Луки отличается от списка Матфея по общему количеству имен и содержит разночтения в самих именах" (С. 19).
Почему же списки отличаются? Отвечая на данный вопрос, Полосин даже не ссылается на какие-либо толкования и исследования по этой теме. Хотя данным вопросом занимались уже в третьем веке (а может и раньше, но не позже). Но Полосин в качестве "христианского оправдания" говорит всего лишь об аргументации каких-то миссионеров: "Миссионеры обыкновенно ссылаются на то, что в этой разнице нет противоречий - мол, евангелисты были разные люди, в чем-то могли разниться, но в главном они были едины". Можно подумать, что кроме заявлений каких-то миссионеров нет серьезных исследований касательно двух родословий Христа (под миссионерами Полосин имеет в виду, скорее всего, протестантов). Тут мы видим полное пренебрежение В. Полосиным опыта предыдущих умов и попытка слепить из того, что попадется свое толкование - толкование "глазами мусульманина", очень примитивное и нелогичное.
У Луки и у Матфея приводятся разные родословия. И одно родословие дополняет другое, потому что Лука ведет родословие от Илии (отца Марии) до Адама, а Матфей - от Авраама до Иосифа (муж Марии). То есть, двум родословиям соответствуют две линии - материнская и отцовская (в нравственно-правовом смысле). Поэтому не удивительно, что родословия отличаются по количеству и составу имен у Матфея и у Луки.
Возникает вопрос: почему Лука ведет родословную по материнской линии, если у иудеев принято вести по отцовской? Лука - историк. Он хочет написать подробную историю Иисуса. Он знаком с Евангелием от Матфея и хочет дополнить его множнством дополнительных сведений. Поэтому он пишет более обширную родословную Христа, перечисляя имена по материнской линии, и доводит родословную до Адама, указывая язычникам на первого, сотворенного Богом, человека. "Потому, что он (Лука), имея в виду Евангелие Матфея, хочет доставить нам больше сведений, чем Матфей" (св. Иоанн Златоуст).
Возникает вопрос: почему Лука ведет родословную по материнской линии, если у иудеев принято вести по отцовской? Лука - историк. Он хочет написать подробную историю Иисуса. Он знаком с Евангелием от Матфея и хочет дополнить его множнством дополнительных сведений. Поэтому он пишет более обширную родословную Христа, перечисляя имена по материнской линии, и доводит родословную до Адама, указывая язычникам на первого, сотворенного Богом, человека. "Потому, что он (Лука), имея в виду Евангелие Матфея, хочет доставить нам больше сведений, чем Матфей" (св. Иоанн Златоуст).
Цепочки имен в родословии евангелиста Матфея тождественны с именами родословия евангелиста Луки от Авраама до Давида. После Давида в родословии у них приводятся разные имена. Потому что Лука ведет линию после Давида от сына его Нафана, а Матфей - от Ровоама, другого сына Давида. Здесь уже линии расходятся внутри одного рода Давида, но сплетаются иногда, различаясь в именах из-за закона ужничества. В итоге линия Матфея приводит к Иосифу, а линия Луки - к Марии: "предположение, что евангелист Лука исчисляет предков Девы Марии или отца Ее Илия, не только не заключает в себе никаких несообразностей, а напротив, находит подтверждение и в тексте, и в предании, почему и может быть принято как самое достоверное. При этом предположении, что особенно важно для нас, оказывается несомненным происхождение Иисуса Христа от Давида, как по мнимому отцу, так и по Матери" (Богословский М.И. 1844–1916).
Полосин знает, что из всего контекста Евангелия ясно видно - Иосиф не представлен в нем кровным отцом Иисуса. Нужно быть совершенно неадекватным, чтобы не понимать из контекста всего Евангелия этого очевидного положения. Но Полосину нужно написать что-нибудь против Евангелий. Не важно что - главное написать. Так зарождается еще одна глупость Полосина:
Полосин знает, что из всего контекста Евангелия ясно видно - Иосиф не представлен в нем кровным отцом Иисуса. Нужно быть совершенно неадекватным, чтобы не понимать из контекста всего Евангелия этого очевидного положения. Но Полосину нужно написать что-нибудь против Евангелий. Не важно что - главное написать. Так зарождается еще одна глупость Полосина:
"А как заканчивает родословие Матфей? «Иаков родил Иосифа, мужа Марии, от которой родился Иисус, называемый Христос». Из списка получается, что у него был-таки земной отец - Иосиф! Это уже не несущественные неточности, это нечто большее....". Здесь Полосин похож на ребенка, который еще не умеет пользоваться книгой. Матфей не говорит, что Иосиф - кровный отец Иисуса. Давайте рассмотрим текст внимательнее.
Говоря, что один муж есть отец такого-то, Матфей использует слово "родил" ἐγέννησεν по отношению к этому отцу. Например, когда он пишет, что "Авраам родил Исаака; Исаак родил Иакова; Иаков родил Иуду...", - это значит, что Авраам - кровный отец Исаака, Исаак - кровный отец Иакова и т.п.. Но когда цепочка доходит до Иосифа, Матфей уже не говорит "Иосиф родил Иисуса", потому что между ними нет кровных отношений. Если бы Матфей и к Иосифу использовал слово "родил" ἐγέννησεν (Иисуса), то у Полосина был бы повод критиковать. Но Матфей подчеркивает, что Иисус родился именно от Марии, а не "Иосиф родил ἐγέννησεν Иисуса". Таким образом читаем: "Матфан родил Иакова; Иаков родил Иосифа, мужа Марии, от которой родился Иисус" (Мф. 1:15).
Говоря, что один муж есть отец такого-то, Матфей использует слово "родил" ἐγέννησεν по отношению к этому отцу. Например, когда он пишет, что "Авраам родил Исаака; Исаак родил Иакова; Иаков родил Иуду...", - это значит, что Авраам - кровный отец Исаака, Исаак - кровный отец Иакова и т.п.. Но когда цепочка доходит до Иосифа, Матфей уже не говорит "Иосиф родил Иисуса", потому что между ними нет кровных отношений. Если бы Матфей и к Иосифу использовал слово "родил" ἐγέννησεν (Иисуса), то у Полосина был бы повод критиковать. Но Матфей подчеркивает, что Иисус родился именно от Марии, а не "Иосиф родил ἐγέννησεν Иисуса". Таким образом читаем: "Матфан родил Иакова; Иаков родил Иосифа, мужа Марии, от которой родился Иисус" (Мф. 1:15).
Чем дальше, тем наивнее мысли Полосина: "Еще четче высказывается Лука, который прямо называет Иисуса «сыном Иосифа»...". Так ли на самом деле? Внимательно читаем родословную Луки: "Иисус, начиная Свое служение, был лет тридцати, и был, КАК ДУМАЛИ ὡς ἐνομίζετο, сын Иосифов, Илиев" (Лк. 3:23). Здесь ясно видно: Лука говорит о том, ЧТО ЛЮДИ думали. А думали они, что Иисус - кровный сын Иосифа. Иосиф скрывал от других, что он не является кровным отцом Иисуса. Иначе последствия были бы непредсказуемыми для Марии.
Но... далее Полосин ссылается на Ахмада Дидата ("авторитетная" ссылка на такого же примитивного критика) и пытается от его имени доказать, что выражение "КАК ДУМАЛИ ὡς ἐνομίζετο" нет в каких-то древних кодексах: "в САМЫХ ДРЕВНИХ кодексах рукописях новозаветных книг, хранящихся в Британском, Синайском, Ватиканском и Александрийском музеях, слова "как думали" отсутствуют. Поэтому в последующих изданиях их добавили, но для приличия взяли в скобки, чтобы помочь читателю: мол, послушайте, Иисус - не сын Иосифа, а просто думали, что Иисус — его сын. Теперь на двух тысячах языках народов мира: арабском, урду, английском, немецком, гуджирате, испанском, зулу, русском... слова "как думали" имеются, но скобки уже убраны".
Совершенно не понятно, какие кодексы Дидат называет самыми древними. Кодексы вообще-то имеют общепринятые научные названия, но нельзя на них ссылаться как на НЕКИЕ кодексы каких-то музеев. Наверно, Дидат думает, что названиям перечисленных им кодексов соответствуют географические названия мест расположения музеев, где якобы хранятся эти рукописи. То есть, Синайский кодекс - в синайском музее, Александрийский - в Александрийском музее и т.д..
Итак, первое, что здесь обращает на себя внимание, Полосин через Дидата делает некорректную ссылку на какие-то кодексы, не называя их точно и не цитируя. Очень примитивная критика для такой "серьезной" книги ("Евангелие глазами мусульманина").
Между текстами кодексов существуют те или иные незначительные отличия. Но они не меняют смысла Евангелий. Что же касается самого древнего кодекса, то мы его можем почитать даже онлайн в интернете - синайский кодекс: http://codexsinaiticus.org/en/manuscript.aspx Этот кодекс относится к 4 веку и хранится в Британской библиотеке. В С. кодексе есть выражение "как думали ὡς ἐνομίζετο". Также это выражение "как думали ut putabatur" есть и в Ватиканском кодексе (4 век). Судя по комментариям Богословского М.И., в александрийской рукописи выражение "как думали ὡς ἐνομίζετο" тоже имеется: "Здесь (в александрийском чтении) слово сын — υίός — стоит непосредственно после ων — сый и отделено от имени Иосиф вводным предложением ως ένομίζετο как полагают" (Богословский М.И.). Думаю, этого вполне достаточно, чтобы отвергнуть недоумения Дидата и Полосина. Но укажем еще на некоторые детали.
Если открыть Библию Короля Иакова, то там действительно выражение "как думали as was suppose" взято в скобки. Не могу сказать, почему в Библии Короля Иакова "как думали as was suppose" взято в скобки. Известно, что Библия Короля Иакова - это перевод с греческого собрания текстов, собранных в 16 веке (Textus Receptus). А Textus Receptus в основном собран из рукописей 12 века, в том числе и Евангелие от Луки. По Textus Receptus переводил и Мартин Лютер (1521г.), но в его переводе выражение "как думали" в скобки не взято. Да и в дошедшем до нас варианте Textus Receptus наличествует выражение "как думали". Возможно, Лютер и переводчики Короля Иакова имели дело с разными изданиями Textus Receptus, о котором Брюс Мецгер пишет так:
"Вследствие спешки издание содержало сотни типографских ошибок; Скривенер как–то сказал: «В этом отношении это самая неудачная книга из всех, какие я знаю». Большую часть новозаветных текстов Эразм взял из двух довольно посредственных в научном отношении рукописей, найденных им в монастырской библиотеке в Базеле...
Он лежит в основе английского перевода Библии короля Иакова (King James Version) и всех основных протестантских переводов на европейские языки вплоть до 1881 г. Сложилось такое почтительное отношение к Textus Receptus, что в иных случаях критика его воспринималась как осквернение святыни. Тем не менее основой его текста остается ряд поздних и случайно подобранных минускульных рукописей, а некоторые его фрагменты вообще не имеют соответствий в сохранившихся греческих рукописях" (Брюс Мецгер "Текстология Нового Завета").
Далее Полосин пишет: "отцом Иосифа, мужа Мариам, названы разные люди: у Матфея - Иаков, у Луки - Илий" (С. 20). Выше уже говорилось о том, что Илий - это отец Марии, а не Иосифа. В преданиях отец Марии называется как Илий, так и Иаков. Это связано с иудейскими законами ужничества. О том, что Иосиф у Луки упоминается не как одно из имен в приводимой им родословии и, соответственно, не считается сыном Илии, свидетельствует и греческий текст, где перед Иосифом не стоит артикля του, какое стоит перед перечисляемыми именами родословия: "..ὡς ἐνομίζετο Ἰωσὴφ τοῦ Ἠλὶ τοῦ Μαθθὰτ τοῦ Λευὶ τοῦ Μελχὶ τοῦ Ἰανναὶ τοῦ Ἰωσὴφ τοῦ Ματταθίου τοῦ Ἀμὼς τοῦ Ναοὺμ τοῦ Ἑσλὶ τοῦ Ναγγαὶ...". Так, Иосиф выпадает из этого родословия.
Так как Иосиф выпадает из этого родословия, то можно и упустить выражение "как думали", за которое так цеплялся Полосин: "Родословие это, как мы доказывали выше, начинается не с Иосифа, а с Илия, и поэтому слова: яко мним (Сын) Иосифов — слова вводные, которые могут быть даже выпущены из него без всякого ущерба" (Богословский М.И.).
Так как Иосиф выпадает из этого родословия, то можно и упустить выражение "как думали", за которое так цеплялся Полосин: "Родословие это, как мы доказывали выше, начинается не с Иосифа, а с Илия, и поэтому слова: яко мним (Сын) Иосифов — слова вводные, которые могут быть даже выпущены из него без всякого ущерба" (Богословский М.И.).
Итак, "евангелие глазами мусульманина" - это опыт примитивного взгляда на Священное Писание христиан, опыт поверхностного и предвзятого суждения о Евангелии Христовом и яркий пример исламской лженауки.
КАК В.В. ПОЛОСИН О ЗАХАРИИ ПО ТОРЕ РАССУДИЛ
Хотя труд Вячеслава Полосина "Евангелие глазами мусульманина" не достоин даже того, чтобы его критиковали христиане, но приходится и на него опираться в определении диагноза (состояния) исламской критики христианства. Потому что его труд почитаем в исламской среде, используется как авторитетный источник для понимания христианства, выдается студентам в библиотеках исламских университетов как серьезное научное исследование (!)...
В Евангелии от Луки передается, как ангел возвестил священнику Захарии о рождении у него сына. Захария не поверил и онемел, но оставался в храме до конца своей череды. В. Полосин здесь недоумевает: "Как же мог немой продолжать исполнять обязанности священника храма?".
Главная же обязанность священника - приносить жертвы и воскурять фимиам. Немота здесь ему не доставляет особых проблем, а тем более препятствий. Псалмы, славословия, молитвы пели или читали левиты. Только вслух благословлять Захарий не мог. Но это не могло помешать ему исполнять до конца свои основные священнические обязанности.
Главная же обязанность священника - приносить жертвы и воскурять фимиам. Немота здесь ему не доставляет особых проблем, а тем более препятствий. Псалмы, славословия, молитвы пели или читали левиты. Только вслух благословлять Захарий не мог. Но это не могло помешать ему исполнять до конца свои основные священнические обязанности.
Полосин пишет: "По законам Торы, «дни службы его» должны были закончиться немедленно, как только он потерял дар речи! Во-первых, потому, что он не мог, будучи немым, взывать к Господу, а во-вторых, любой порок, согласно Торе, лишал священника права входить в храм и «предстоять пред лицом Господа своего»...".
1. В Законе Торы НЕ говорится, что онемевший священник должен покинуть храм: "никто, у кого НА ТЕЛЕ есть недостаток, не должен приступать, ни слепой, ни хромой, ни уродливый, ни такой, у которого переломлена нога или переломлена рука, ни горбатый, ни с сухим членом, ни с бельмом на глазу, ни коростовый, ни паршивый, ни с поврежденными ятрами; ни один человек из семени Аарона священника, у которого НА ТЕЛЕ есть недостаток, не должен приступать, чтобы приносить жертвы Господу" (Лев. 21:18-21). НА ТЕЛЕ у Захарии не было недостатка.
2. Что значит "не мог взывать к Господу" (как пишет Полосин)? Здесь нельзя обязанности исламского имама перелагать на иудейского священника. Священник - не руководитель молитвы. Основная обязанность его - приносить жертвы. В "Послании Аристея" говорится, что "жертвоприношения в храме проходили в полной тишине". Так Захарий мог приносить жертвы до субботы, а в субботу уже его могли заменить.
3. Священнику запрещено оставлять череду. Поэтому Захария и не покинул храма. К тому же, он в храме из священников, скорее всего, был не один. Могли быть первосвященник, старший священник, священники и левиты. Если уж на то пошло, то теоретически Захария мог просто отстраниться от жертвоприношений и выжидать окончания череды в храме. Все-таки, в Евангелии не говорится, что он продолжал свое священническое служение: "А когда окончились дни службы его, возвратился в дом свой" (Лк. 1:23).
КТО НЕ знал: св. ЛУКА или В.В. ПОЛОСИН?
Полосин пишет: "Лк. 1:35. Дух по-еврейски: «руах» - существительное, а значит, и существо, женского рода, чего грек-евангелист (Лука) мог и не знать. Отсюда возникла некая двусмысленность, вряд ли допустимая для слова Божьего" ("Евангелие глазами мусульманина").
1. Во-первых, заключение В.В. Полосина о "НЕКОЙ двусмысленности", говорит нам о точной бессмысленности его слов.
2. Во-вторых, в рассуждении В.В. Полосина отсутствует логика. Грамматическая форма слова не всегда выражает его сущность. Если, например, существительное "душа" женского рода, то мы никак не можем из этого судить о самой природе души. К примеру, не можем, подобно Полосину, говорить о душе, как о существе женского рода.
3. В-третьих, В.В. Полосин, делает вид будто работает с еврейским текстом и выставляет св. евангелиста Луку чуть ли не невеждой: "«руах» - существительное, а значит, и существо, женского рода, чего грек-евангелист МОГ и НЕ ЗНАТЬ", - пишет Полосин. На самом деле здесь В.В. Полосин показывает именно свое невежество.
Слово "руах"("дух" רוּחַ) может быть и женского и мужского рода. И, как раз таки, в сочетани "Дух Святой" רוּחַ קָדְשׁוֹ слово "руах" мужского рода. В Ветхом Завете это сочетание встречается: Ис. 63:10, 11; Пс.50:13 (11) "Святого Духа Его" (אֶת־רוּחַ קָדְשׁוֹ). И это сочетание использует св.Лука: "Дух Святый πνεῦμα ἅγιον найдет на Тебя, и сила Всевышнего осенит Тебя" (Лк. 1:35).
Так же, как в еврейском, и в арамейском сочетание "Святой дух" ("руха Каддиш") мужского рода. Аналогично арабское "рух" روح женского рода, но редко бывает и мужского рода, как отмечено в словаре Баранова.
Такая вот дешевая исламская наука, которую считают достойной представительные лица ислама. Отзыв о книге Полосина от сопредседателя совета муфтиев России Муккадас-хазрат Бибарсова:
"Немаловажно, что брат Али (Полосин) в прошлом закончил православную Духовную семинарию и 16 лет был священником. Поэтому он ЗНАЕТ предмет исследования до тонкостей".
Но мы видим как он "знает" предмет исследования. То, что он закончил заочно семинарию и служил священником ни о чем не говорит. А вот исследования говорят о многом. Особенно о лукавстве и невежестве автора, пытающегося обвинить в невежестве св. Луку.Полосин и перевод текста.
Любой разумный человек, читающий перевод Библии или Корана, прежде чем делать по нему выводы, обратится к оригинальному тексту Писания. Если он не знает языка оригинала, то - к альтернативным переводам, к толкованиям. Полосин же не следовал этим принципам, когда писал книжку "Евангелие глазами мусульманина". К оригиналу текста он обращается только через труды мусульманских исследователей. Больше всего - через Абдуль Ахад Дауда. Из-за того, что он толковал Библию на основе только СИНОДАЛЬНОГО перевода, делает совершенно нелепые выводы.
Полосин пишет: "согласно Торе, закрепившейся в многовековой иудейской народной традиции, младенцев обрезают на восьмой день после рождения, но автор Евангелия от Луки почему-то убежден, что закон это предписывает делать после восьми дней, т.е. на девятый". Действительно, читая Синодальный перевод, современное ухо может так и услышать: «По ПРОШЕСТВИИ восьми дней, когда надлежало обрезать младенца...» (Лк. 2: 21). То есть, как будто бы младенца обрезали после восьми дней - в девятый. Но это не так.
ἐπλήσθησαν ἡμέραι ὀκτὼ - означает не "после", не "по прошествии" восьми дней, а "исполнение", "наступление", "пришествие" восьми дней. То есть, "когда были исполнены восемь дней, чтобы обрезать младенца..." . Соответственно, согласно Евангелию от Луки, обрезали младенца Иисуса в соответствии с Торой, когда пришло, исполнилось время - в восьмой день.
Наверно, не нужно приводить всех положительных отзывов от официальных представителей исламской уммы о книжке Полосина. Скажу только, что они очень-очень, даже чересчур положительные. Но даже тот факт, что Полосин использует только Синодальный перевод, толкуя Библию от себя, должен был как-то вызвать у мусульман чувство научной справедливости. Коран нельзя толковать без оригинального прочтения, без обращения к муфассирам, а с Библией можно все что угодно творить - таков принцип исламской критики.Источник: https://vk.com/odin_li_bog
